Як тобі сказати без тебе не можу спати. І місяць по кімнаті розкинув сатин. Очі тобі зав'яжу і серце своє покажу. Тобі про все розкажуть з настільних картин. Оживают картины,истории герои их. Я сижу за чашкой кофе,сочиняю стих. Временами мертвый,но чаще живее всех остальных. Не сплю теплыми ночами, видимо уже привык. Найдутся мои треки в твоих плейлистах. У меня все как обычно, все на привычных местах, Привычные слова, и люди вполне привычные. Посижу часок и выдам че-нибудь личное. Знаешь,а ведь я не видел тебя уже несколько лет. Может быть, у тебя теперь есть дом и семья, Почему бы и нет. Иногда непрошеными являются призраки из Прошлого. Но для тебя я бы точно этого не хотел,нет. Родная,люди жестокие и злые, Я как никто это знаю. Надеюсь,что никто тебя не обижает. Поверь,где бы я ни был,я часто тебя вспоминаю, И льщу себе тем,что тебе тоже меня иногда не хватает. Тримай мене міцно, одною рукою. Так сильно і ніжно вбивай мене. Віддай мені муку, своїми руками. Моїми губами лікуй, лікуй, себе. А помнишь,че я выписывал?нет,не Помнишь,конечно. Холод и снежно.убей меня нежно. Я написал в твоем падике,за что получил лютых лещей от жирной и злобной консьержки. Мне выделили ведро и тряпку,чтобы оттереть краску. Эта падла засохла и нифига не оттиралась. Я тогда по-тихому свалил,разрушив прекрасную сказку про смелого принца. Жестоко обидевшись,ты громко ругалась. А эта надпись до сих пор осталась, Как остается то,что стереть не в силах ни время ни старость, Как хорошее кино,к которому и возвращаться в радость. Так у зрителей всего это практически вечный блокбастер с тупейшим концом. Но как же прикольно все начиналось. Тримай мене міцно, одною рукою. Так сильно і ніжно вбивай мене. Віддай мені муку, своїми руками. Моїми губами лікуй, лікуй, себе.
Терракотовый дом . Как алый храм в зелёной гуще, с гербом пшеничным, не крестом, старей времён, чуть меньше тучи, стоит пожарно-дряхлый дом. Упёрся в пену, слякоть почвы сырым фундаментом старик. А ржавый флюгер каждой ночью, как будто призрак. Страшный миг. Опёрся он о ствол соседа, всех возвещая то, что жив и будет жить, минуя беды, на лоб знамёна водрузив. Так кто он есть!? Смотрю, гадаю по тьме стекла его очков... Думь переменчиво меняю. В моих раздумья он таков: быть может, он - былой повеса иль банщик с маковым лицом, густой усатостью навеса, большой бородкою-крыльцом. То грежу, что багряный камень, кривой кирпич средь лопухов. Иной раз думаю, он - пламень, другой - багровый кров богов, порой - что липко так вцепился, дыша скрипяще через дверь, клыками весь огородился маститый, двухэтажный зверь. Взирает мрачно в палисадник, смиряясь иль на тех рыча, кто рвёт старинный виноградник, шумя, от ветхости мыча на эту поросль в округе, что выше, краше и смелей, какая уж не будет другом средь ново-градных новостей. Дед не меняет вид, повадки, устав и стойкость, красный флаг. В засаде зелени бронь кладки, как панцирь вечных черепах. И суть одна. Душа героя. Все щёки в рытвинах больных. Картуз из шиферных покроев и мятый облик средь цветных. В обличьях разных предстаёт нам, с нутром древесным меж окон. На новый век с обидой йодной, что стал ему не нужен он... Закон природы - всё ветшает, срезает смена быт, вождя... Но всё он сразу забывает, заслышав капельки дождя...
