На сентябрьской горе . Весь горизонт моего городка плотно зашторен спадающим ливнем. Бризом дыша, воду льют облака, может, напившись за полем крапивным. Дождь обложной окружает пейзаж, сжатый тисками асфальта и солнца, панцирем плитки, упёршейся в пляж, множеством стен и лавчонок торговцев. Там, за границей, в несельской среде тушах домашних, зря тяжеловесных, пенно-стеклянно-кирпичной гряде душно, асфальтно, бетонно и тесно. Ливень обвил шлакоблочный Эдем, злой и худой, и дрянного покроя, благоприятственно дарится всем жаждущим и изнывавшим от зноя. Всем, кто желал омовенья с небес, ждал освежения с чудом прохлады, их получил, как больной свой компресс, словно конфеты дождалось вдруг чадо. Град принимает ту влагу как дар ясного, чисто-прозрачного цвета. Край тот испытывал муки и жар веского, долгого, знойного лета. Город, отшторенный мощью от сёл, видится с гор золотых, как медали. Дачная сушь, где покой я обрёл, смотрит на душ, обливающий дали.
