Владимиру Высоцкому В том краю, где спят зимой снега глубокие, где весной земля вздымает тихо грудь, замолчала вдруг гитара одинокая, проводив певца в последний вечный путь. Купола там раньше крыли чистым золотом, над землёю плыл вечерний перезвон, в синем небе, колокольнями проколотом, так недавно пел охрипший баритон. Пел про нынешнюю Русь и Русь старинную, про минувшую войну и про солдат, как этапы шли в Сибирь дорогой длинною в те края, откуда нет путей назад. Всей России рассказал он о трагедии не смирившихся и загнанных волков, что их смерть была утехой и комедией для жестоких тренированных стрелков. Белы кони, что попались, привередливы, что по снегу быстро сани волокут, умоляю не спешить, везти помедленней не дожить мол, не допеть уж не дадут. Кони-кони, так зачем же торопились вы, иль хотели, чтоб скорее замолчал, если б кони вы тогда остановились бы, до сих пор бы баритон его звучал. Коли вправду в том, на царствие небесное, где у врат злотых встречает души звон, я хотел бы, чтобы пел там в дни воскресные всё такой знакомый хриплый баритон.
