Турчина Аня - "Мама" 

В гонимой церкви Дальнего Востока Случилась как-то раз одна беда: И я, один отправился далёко, Имея поручение труда. Дул ветерок прохладный с океана, У пристани толпились корабли, Стена холодного, осеннего тумана Ползла на полуостров издали. Некстати портилась осенняя погода, Во гневе волны бились о причал, Но я спокойно, ожидая парохода, В душе о Божьем слове размышлял. За все Твои великие Творенья! Хвала Тебе, мой Любящий Творец… Как вдруг мои простые размышленья Нарушил незнакомый мне юнец: «Который час?» спросил он, чуть смущаясь, «Без двадцати», - ему ответил я, И, помолчав, продолжил улыбаясь: «А ты в какие, паренёк, края?» «Да,как сказать… Наверно, на Чукотку» - «Подался длинный рубль добывать?» «Да, вы правы, нужда взялпа за глотку, Ушёл, оставив дом, родную мать». «Что, голод?» «Нет, откуда в наше время». «От матери идёшь на жёлтый звон?» - «Была бы мать, а то - сплошное бремя», - Ища сочувствия, ответил он. «А кто она, пьянчуга?» «Что вы, что вы!» «А что, курильщица?» «Да нет же, нет. Баптистка, знаете - раба Христова, Какой ещё не видел белый свет. Поверьте, совершенно не давала Моленьями своими мне житья, За каждый шаг безжалостно строгала. Намучился по горло с нею я. Я только в дом, она - Писанье в руки, Хоть падай на колени и молись. Читает вслух про преисподни муки И плачет: «Милый, к Богу обратись». А песнями своми наизнанку Всю душу выворачивала мне Такую сыпала порой приманку, Уверен, вам не снилось и во сне». «И потому ушёл? Нет, не напрасно, Подумай посерьёзней, милый мой, Идти, не ведая куда, опасно, Вернулся - ка бы лучше ты домой». «Да, вы правы. Чужбина есть чужбина, Хорошего я в ней не нахожу, Вeрнулся бы, да есть ещё причина…» «Какая же?» «Да… Впрочем, расскажу: Однажды мать с особым дерзновеньем Напала на меня, придя домой: «Сыночек мой, Христос даёт спасенье, Бери, пока не поздно, дорогой! Прими Христа, прими, в Нём радость наша!» Но я взревел, взревел, как никогда: Не нужно мне спасения, мамаша, Не нужно мне распятого Христа. Оставь меня в покое, ради Бога, И зверя в юном сердце не буди, Иди, пожалуйста, своей дорогой, Но мне, пойми, с тобой не по пути. Она ушла и начала молиться, В своём углу. Молись себе, молись. Рычал я, словно дикая волчица, - Хоть лоб разбей, но только отвяжись. В ту ночь она и часа не поспала, И я не спал, сидел всё у двери, А мать к Иисусу своему взывала В мольбе до ранней утренней зари. Ну, думаю, обидел, так обидел, Похоже, что срьёзная беда, Такой давненько я её не видел, Решил уйти, уйти и - навсегда. Собрал пожитки, завтрак на дорогу, Записку небольшую написал: «Мол, ухожу. Молись своему Богу», - Оделся потеплей и - на вокзал.» «Да вот, сынок от матери поющей, От матери, читающей Завет, От матери, к спасению зовущей, Уйти - уйдёшь, не мал наш белый свет. Но вот от матери, стоящей на коленях У ног Христа, рыдающей в мольбе, Ты не уйдёшь, во всех земных селеньях Её молитва будет на тебе. Ушёл, решив исход семейной битвы, Хоть на Луну или на Марс лети, Но знай одно: от маминой молитвы Тебе, сынок, не скрыться, не уйти. Пройдут года, предстанет мать пред Богом, Но и тогда молитва не умрёт, По всем твоим извилистым дорогам Она по жизни за тобой идёт. И верь сему, что рано или поздно, Придёт на память Богу, и тогда О жизни ты подумаешь серьёзно, Подумаешь браток, как никогда.» «А вы, что тоже - верующий в Бога, И вам, небось, спасенье Он принёс?» «Да, да! Конечно»... Помолчав немного, Попутчик мой сердито произнёс: «А говорят, что нет чудес не свете… Ну, ты скажи! опять мне повезло - Неделя, как в пути, а вот вы третий, Каким циклоном вас понанесло? И все твердите мне одно и тоже, - Куда же ты, несчастный, возвратись! И за тебя страдал Посланник Божий, Покайся, с Иисусом примирись. Не думал, что на свете вас так много.» Он сплюнул и ушёл. В душе своей Я возвеличил Любящего Бога За вопиющих к небу матерей. Влача свои мешки и чемоданы Спешили все занять свои места, А я искал глазами мальчугана Бегущего куда - то от Христа. Смотрел вокруг и внутренне молился, Продолжить бы серьёзный разговор, Но он, как будто в землю провалился. Подняли трапик, зашумел мотор. И только тут, стоящим на причале, Его я наконец - то увидал, С котомкой за спиной, как и вначале, Он был один и вроде тосковал. Одумался беглец. Ну, слава Богу, А может быть, и просто не схотел Со мной продолжить дальнюю дорогу, Подумал я и помолившись, сел. О, дай Господь, в какой - нибудь общине Увидеть мне когда - нибудь опять Вот этого, вернувшегося сына, А рядом с ним ликующую мать. Молитесь мамы, бабушки, сестрицы, За блудных сыновей и дочерей! Не ослабели Божии Десницы, Молитвы ваши слышит Царь Царей. А вы, друзья, ушедшие из дома, От матерей, молящихся в тиши, Не ждите истребления Содома, Спешите к Искупителю души. Я не грожу вам, отроки и дщери, Я не Архангел, я не Гавриил, Откройте Богу запертые двери, А Он Свою - давно для вас открыл.

@@user-cg5su5ms9b Слава Богу! Спасибо!

В гонимой церкви Дальнего Востока Случилась как-то раз одна беда: И я, один отправился далёко, Имея поручение труда. Дул ветерок прохладный с океана, У пристани толпились корабли, Стена холодного, осеннего тумана Ползла на полуостров издали. Некстати портилась осенняя погода, Во гневе волны бились о причал, Но я спокойно, ожидая парохода, В душе о Божьем слове размышлял. За все Твои великие Творенья! Хвала Тебе, мой Любящий Творец… Как вдруг мои простые размышленья Нарушил незнакомый мне юнец: «Который час?» спросил он, чуть смущаясь, «Без двадцати», - ему ответил я, И, помолчав, продолжил улыбаясь: «А ты в какие, паренёк, края?» «Да,как сказать… Наверно, на Чукотку» - «Подался длинный рубль добывать?» «Да, вы правы, нужда взялпа за глотку, Ушёл, оставив дом, родную мать». «Что, голод?» «Нет, откуда в наше время». «От матери идёшь на жёлтый звон?» - «Была бы мать, а то - сплошное бремя», - Ища сочувствия, ответил он. «А кто она, пьянчуга?» «Что вы, что вы!» «А что, курильщица?» «Да нет же, нет. Баптистка, знаете - раба Христова, Какой ещё не видел белый свет. Поверьте, совершенно не давала Моленьями своими мне житья, За каждый шаг безжалостно строгала. Намучился по горло с нею я. Я только в дом, она - Писанье в руки, Хоть падай на колени и молись. Читает вслух про преисподни муки И плачет: «Милый, к Богу обратись». А песнями своми наизнанку Всю душу выворачивала мне Такую сыпала порой приманку, Уверен, вам не снилось и во сне». «И потому ушёл? Нет, не напрасно, Подумай посерьёзней, милый мой, Идти, не ведая куда, опасно, Вернулся - ка бы лучше ты домой». «Да, вы правы. Чужбина есть чужбина, Хорошего я в ней не нахожу, Вeрнулся бы, да есть ещё причина…» «Какая же?» «Да… Впрочем, расскажу: Однажды мать с особым дерзновеньем Напала на меня, придя домой: «Сыночек мой, Христос даёт спасенье, Бери, пока не поздно, дорогой! Прими Христа, прими, в Нём радость наша!» Но я взревел, взревел, как никогда: Не нужно мне спасения, мамаша, Не нужно мне распятого Христа. Оставь меня в покое, ради Бога, И зверя в юном сердце не буди, Иди, пожалуйста, своей дорогой, Но мне, пойми, с тобой не по пути. Она ушла и начала молиться, В своём углу. Молись себе, молись. Рычал я, словно дикая волчица, - Хоть лоб разбей, но только отвяжись. В ту ночь она и часа не поспала, И я не спал, сидел всё у двери, А мать к Иисусу своему взывала В мольбе до ранней утренней зари. Ну, думаю, обидел, так обидел, Похоже, что срьёзная беда, Такой давненько я её не видел, Решил уйти, уйти и - навсегда. Собрал пожитки, завтрак на дорогу, Записку небольшую написал: «Мол, ухожу. Молись своему Богу», - Оделся потеплей и - на вокзал.» «Да вот, сынок от матери поющей, От матери, читающей Завет, От матери, к спасению зовущей, Уйти - уйдёшь, не мал наш белый свет. Но вот от матери, стоящей на коленях У ног Христа, рыдающей в мольбе, Ты не уйдёшь, во всех земных селеньях Её молитва будет на тебе. Ушёл, решив исход семейной битвы, Хоть на Луну или на Марс лети, Но знай одно: от маминой молитвы Тебе, сынок, не скрыться, не уйти. Пройдут года, предстанет мать пред Богом, Но и тогда молитва не умрёт, По всем твоим извилистым дорогам Она по жизни за тобой идёт. И верь сему, что рано или поздно, Придёт на память Богу, и тогда О жизни ты подумаешь серьёзно, Подумаешь браток, как никогда.» «А вы, что тоже - верующий в Бога, И вам, небось, спасенье Он принёс?» «Да, да! Конечно»... Помолчав немного, Попутчик мой сердито произнёс: «А говорят, что нет чудес не свете… Ну, ты скажи! опять мне повезло - Неделя, как в пути, а вот вы третий, Каким циклоном вас понанесло? И все твердите мне одно и тоже, - Куда же ты, несчастный, возвратись! И за тебя страдал Посланник Божий, Покайся, с Иисусом примирись. Не думал, что на свете вас так много.» Он сплюнул и ушёл. В душе своей Я возвеличил Любящего Бога За вопиющих к небу матерей. Влача свои мешки и чемоданы Спешили все занять свои места, А я искал глазами мальчугана Бегущего куда - то от Христа. Смотрел вокруг и внутренне молился, Продолжить бы серьёзный разговор, Но он, как будто в землю провалился. Подняли трапик, зашумел мотор. И только тут, стоящим на причале, Его я наконец - то увидал, С котомкой за спиной, как и вначале, Он был один и вроде тосковал. Одумался беглец. Ну, слава Богу, А может быть, и просто не схотел Со мной продолжить дальнюю дорогу, Подумал я и помолившись, сел. О, дай Господь, в какой - нибудь общине Увидеть мне когда - нибудь опять Вот этого, вернувшегося сына, А рядом с ним ликующую мать. Молитесь мамы, бабушки, сестрицы, За блудных сыновей и дочерей! Не ослабели Божии Десницы, Молитвы ваши слышит Царь Царей. А вы, друзья, ушедшие из дома, От матерей, молящихся в тиши, Не ждите истребления Содома, Спешите к Искупителю души. Я не грожу вам, отроки и дщери, Я не Архангел, я не Гавриил, Откройте Богу запертые двери, А Он Свою - давно для вас открыл.