Надеваю наушники и иду....и слушаю и слушаю...и что-то происходит со мной и окружающим миром. Сила поэзии огромна - она скажет то, что Вы чувствуете, она откроет Вам новое чувствование там, где Вы не подозревали его найти, она расширит сознание. Красота рождается в глазах смотрящего, а поэзия - в ушах слущающего.
Мне хотелось создать такие ролики с чтением, чтобы не мешать тому сокровенному волшебству, которое происходит между поэтом и читателем. Поэтому тут нет актерства, нет "выразительности". Только, по возможности - понятное, спокойное прочтение. А кроме того мне важно было читать много стихов - чтобы слушать долго. Желательно всю книгу. А не отдельные, самые известные стихотворения.
Дополнительная визуализация и музыка для первичного просмотра - и не является обязательной. Ролики можно только слушать или смотреть и слушать.
Бумага. Как трудно быть бумагой. Чистой и гладкой. Безупречно белой. Белее мела. Когда тебя пачкают разные взгляды Черными мыслями для грязного дела. Сеют, что хотят на снежное поле… Стерпит! Она вед бумага, не более.
Я ломаю каноны, Я грожу адом аду, Завсегдатай салонов, Пью пивную прохладу. Я срываю все штампы. Ставлю зеркало - черту. Снов растворы из ампул Прогоняю в аорту
Это группа Алексея Перминова. В группе было двое - Алексей(Грюндиг) и Джип. Однако Джип подтверждал, что это было детище Алексея - его тексты. Поэтому Алексея многие знают именно как - "рабы лампы"
Дождь пилит пьяно, сопливо. Я одет модно, прохладно, Как перезревшая слива. Скоро зима. Все нескладно. Скоро столыпинский транспорт. Скоро чифирь и этапы. Скоро дневального рапорт. Порт суда выкинет трапы.
Кричу, что есть сил - зову богатыря. Все, что сделал когда-то он, выходит, зря. Он стоит на горе и сжимает меч. Кажется, что вечно сможет мир беречь. Но время идет, а камень на месте. Чуть больше полвека - и старые вести. И снова о том же газеты шуршат… Травой поросли могилы солдат. Знамя обреченных в потухшем мертвом небе. Что такое жизнь, когда на мире крест! Люди продали души - люди злобные звери. Поступь эволюции - сильный слабого ест. А сильных пожирает тот, кто самый сильный. Он не знает жалости, он для всех отец. От жженых книг воздух стоит дымный, От жженых душ, умов и сердец.
Страх "песнею песен" стучался Весенней дорогой с Варшавы. Считал эшелон в рельсах шпалы В ударах немецкого марша. "Ихь штербе" чернело в вагоне. Светало в оконце. Освенцим Встречал на намытом перроне Нас дымом из труб в небосклоне.
Музыка в этом видео: Storry Night. Jordan (Синтия Джордан). CRITZ EASY Piano Tutorial. Канал: SlowEasyPiano ru-vid.com/video/%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-PrQeG-onmAU.htmlsi=z--VxW0YCSVtnsdE Видеоряд - Д/ф "Последний из белых жирафов"
Сколько погибло за зиму? Как огонь жрет табак… Смерть - пепел. Жизнь - дым. К небу дым, в землю прах. В землю прах любого сорта. Любой дым - в небо, безмерно. Остановилось сердце. Пустая аорта. Какая разница сколько, верно?
Это стихотворение побликую в отдельное видео. также его можно увидеть в сборнике на канале. ru-vid.com/video/%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-SIHXEz9qwE4.htmlsi=IR77R09jQ16HRTHe
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Сады моей души всегда узорны, В них ветры так свежи и тиховейны, В них золотой песок и мрамор черный, Глубокие, прозрачные бассейны. Растенья в них, как сны, необычайны, Как воды утром, розовеют птицы, И - кто поймет намёк старинной тайны? - В них девушка в венке великой жрицы. Глаза, как отблеск чистой серой стали, Изящный лоб, белей восточных лилий, Уста, что никого не целовали И никогда ни с кем не говорили. И щеки - розоватый жемчуг юга Сокровище немыслимых фантазий, И руки, что ласкали лишь друг друга, Переплетясь в молитвенном экстазе. У ног ее - две черные пантеры С отливом металлическим на шкуре. Взлетев от роз таинственной пещеры, Её фламинго плавает в лазури. Я не смотрю на мир бегущих линий, Мои мечты лишь вечному покорны. Пускай сирокко бесится в пустыне, Сады моей души всегда узорны.
Мои друзья полны тоски и скуки - Тисками держит притяженья твердь. Я наблюдаю их нетрезвые потуги, Исполненные целью - умереть. И пробиваясь к своей цели непременно, Стирая кровью, как волной, следы, Их действия не лишены измены, Но непременно смысла лишены. Выходят из домов в медовый вечер Прогорклый сахар сердца растопить. Друзья спешат вперед к друзьям навстречу, Которые давно ушли себя забыть. Наверное, они - не те, они - другие. Слепцы, прозревшие вдруг, что они не те. Мои извечные друзья - себе враги, И кроме нет друзей в сей темноте. Жизнь заклиная страстью или ленью, Без страха, без сомнений, суеты, Их каждый новый день, как тень за тенью - Еще одна могила для мечты. О, сучье племя! Мои братья. Твари. Пред вами на колени я встаю, Погибшими на этом поле брани. Я допою, допив отраву на краю.
Летний сон, или полёт сознания . Я вдруг взлетел над бренным летом, став посторонним и святым, забыв событья и портреты, преодолев холщовый дым. Почуял воздух чистый, свежий, когда подпрыгнул и взметнул в глубоковысье, зарубежье, отбросил путы, мир отпнул. Узрел окраины и центры, и всё, и всех со стороны, окраски песен, твердь и ветры, верхушки гор и тишины. От счастья, зрелищ распорхался. Над распорядками лечу и вижу, как в неё влюблялся, и то, как я её люблю!
Здесь лежит первый раз на спине, Кто себе говорил: "Я - поэт!" Желтый лист. Исключенье к весне. Исключенье к рождению - цвет. Он на ветке торчал до конца, А друзья уходили в полет. Говорил себе: "Я - лист венца, Что создатель челом пронесет!" Здесь лежит он, гнилой и корявый, Здесь он славу снискал и почет. Слава с ветки с ним вместе опала - Слишком долго готовился взлет.
Алкоголизм - не шутка! Водка - Касторка для рассудка, печенки и желудка. Жить ублюдком. Валяться в подъездах. Шняга изо рта. Деменция. Незнакомые станции. Реанимация. Без права на реинкарнацию.
Сады моей души узорны? Да, думаю Николай мог так сказать. Сила его фантазии невероятна. Сады так прекрасны и разнообразы - что там и волшебный жираф и неистовый насорог....и конечно - загадочная бледная, светлоокая жрица - прекрасная, как женственность и божественно недосягаямая. Лишь тень Николая проникает в запретные сады, где душа встречает жрицу и обретает счастье...❤
Это стихотворение я добавляю в виде отдельного видео, так как оно не помещается в размер шортса, а делить его очень не хочется. Оно вышло на канале в видео - из сборника "Романтические цветы". Это видео можно посмотреть по ссылке: ru-vid.com/video/%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-SIHXEz9qwE4.htmlsi=XYAYBxRLb76jAUMd У кого то душа - элизиум теней, а у кого-то - узорные сады... Приятного прослушивания.
Сады моей души всегда узорны, В них ветры так свежи и тиховейны, В них золотой песок и мрамор черный, Глубокие, прозрачные бассейны. Растенья в них, как сны, необычайны, Как воды утром, розовеют птицы, И - кто поймет намёк старинной тайны? - В них девушка в венке великой жрицы. Глаза, как отблеск чистой серой стали, Изящный лоб, белей восточных лилий, Уста, что никого не целовали И никогда ни с кем не говорили. И щеки - розоватый жемчуг юга Сокровище немыслимых фантазий, И руки, что ласкали лишь друг друга, Переплетясь в молитвенном экстазе. У ног ее - две черные пантеры С отливом металлическим на шкуре. Взлетев от роз таинственной пещеры, Её фламинго плавает в лазури. Я не смотрю на мир бегущих линий, Мои мечты лишь вечному покорны. Пускай сирокко бесится в пустыне, Сады моей души всегда узорны.
Странный сон увидел я сегодня: Снилось мне, что я сверкал на небе, Но что жизнь, чудовищная сводня, Выкинула мне недобрый жребий. Превращен внезапно в ягуара, Я сгорал от бешеных желаний, В сердце - пламя грозного пожара, В мускулах - безумье содроганий. И к людскому крался я жилищу По пустому сумрачному полю Добывать полуночную пищу, Богом мне назначенную долю. Но нежданно в темном перелеске Я увидел нежный образ девы И запомнил яркие подвески, Поступь лани, взоры королевы. "Призрак Счастья, Белая Невеста"... Думал я, дрожащий и смущенный, А она промолвила: "Ни с места!" И смотрела тихо и влюбленно. Я молчал, ее покорный кличу, Я лежал, ее окован знаком, И достался, как шакал, в добычу Набежавшим яростным собакам. А она прошла за перелеском Тихими и легкими шагами, Лунный луч кружился по подвескам, Звезды говорили с жемчугами.
Почувствовал капкан, Поймав всей грудью стол. Я сердце ощущаю на ощупь, как стакан. И ты сегодня странно зол и пьян, И я сегодня пьян И странно зол. Как скользнул стул, Что подо мной стоит. Я пепел в сахар ласково стряхнул. И ты молчишь - наверное, уснул. И я уснул, И пьяный город спит. Прет ледокол По речке , как в бреду. И утвержден уже на лето протокол. И ты наутро будешь пить рассол, И буду пить рассол Я поутру.
-Что ты видишь во взоре моём, В этом бледно-мерцающем взоре? - Я в нём вижу глубокое море С потонувшим большим кораблём. Тот корабль… величавей, смелее Не видали над бездной морской. Колыхались высокие реи, Трепетала вода за кормой. И летучие странные рыбы Покидали подводный предел И бросали на воздух изгибы Изумрудно-блистающих тел. Ты стояла на дальнем утёсе, Ты смотрела, звала и ждала, Ты в последнем весёлом матросе Огневое стремленье зажгла. И никто никогда не узнает О безумной, предсмертной борьбе И о том, где теперь отдыхает Тот корабль, что стремился к тебе. И зачем эти тонкие руки Жемчугами прорезали тьму, Точно ласточки с песней разлуки, Точно сны, улетая к нему. Только тот, кто с тобою, царица, Только тот вспоминает о нём, И его голубая гробница В затуманенном взоре твоём.
Страх человеческий вечный и честный. Частный страх в гранях свободы. Роды природы не радуют глаз и сознанье. Нет наказанья страшней ожиданья. Хуже забвенья и раны смертельной, Гной неизвестности душу залил паранойей. Выпасть из строя, из списка конвенций? Деменция от эволюции - побочное действие. Полюции слабоумия у процента населения. Недоброе явление в обществе вечном. Эра Водолея с кармой калечной. Бой на последнем этаже, в мандраже. Издает гортанные звуки. Исколоты руки И душа. Отпущена на поруки. С лезвия этажа птицей. На осколки разбиться. Блин! Кому нынче плохо снится? Огненная колесница по мощам его мчится. Милосердие на него мочится. Солнца хочется и вечного добра. Мажет сажей зима, рот снегом вяжет. Напасти заклинают пропасти. Количество ненависти на сантиметр плоти. Реки злости переполняют емкости. Кости Адама - конец неловкости. Человечьи страсти под сумерки богов. Шлет послов эра Водолея. Измерять терпение поколения NEXT Тащить свой красный крест на вахте. Белые рифмы в больничном халате. В шестой палате устраивать пати. Решетки, статьи, разделы, параграфы, части. Электрошок приелся, наводит тоску. Сонные мухи. Осень пришла. Волна накрыла. На завтрак - лоботомия. Жевать мыло, чтоб мозги промыло. Медсестра отключила к Богу телефон. Паралон на стенах. В венах сон течет. Кто ведет расчет? Кто слайды меняет? Кто повторяет - зима, весна, лето? Осень - эпилепсия цвета. На часах плесень. Сатир в сортире повесился.
Хотела сделать в шортс полное стихотворение, но оно не уместилось. Полный варинат можно посмотреть в сборниках на канале: ru-vid.com/video/%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-SIHXEz9qwE4.htmlsi=nf-Ak_ysAOL7DP-u ru-vid.com/video/%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-_j5HoS8dv7w.htmlsi=bjUBPKi9j3yYlIKx
Над тростником медлительного Нила, Где носятся лишь бабочки да птицы, Скрывается забытая могила Преступной, но пленительной царицы. Ночная мгла несет свои обманы, Встает луна, как грешная сирена, Бегут белесоватые туманы, И из пещеры крадется гиена. Её стенанья яростны и грубы, Её глаза зловещи и унылы, И страшны угрожающие зубы На розоватом мраморе могилы. "Смотри, луна, влюблённая в безумных, Смотрите, звезды, стройные виденья, И темный Нил, владыка вод бесшумных, И бабочки, и птицы, и растенья. Смотрите все, как шерсть моя дыбится, Как блещут взоры злыми огоньками, Не правда ль, я такая же царица, Как та, что спит под этими камнями? В ней билось сердце, полное изменой, Носили смерть изогнутые брови, Она была такою же гиеной, Она, как я, любила запах крови". По деревням собаки воют в страхе, В домах рыдают маленькие дети, И хмурые хватаются феллахи За длинные безжалостные плети.
Ощипала тоска телефонная Мне бока, и я ими примерз К этим стенам. Коробка картонная, Что летит со мной вниз под откос. Позвонила б кокетка знакомая, Хоть бы кто бы позвал просто так! В стекло муха предсмертная сонная, Часы стрелкой стучат мухе в такт. Хоть бы кто бы ошибся бы номером. Позвонил бы ночной хулиган. Кто сейчас знает, что жив я, не помер, Если в это не верю я сам?
И при этом это поэт-репер. Казалось бы андеграунд - а тут много лиричного, нежного.... У него есть один альбом: это не больно - там они записывали под бит. И там выбраны более жесткие тексты. Но не в выражениях жесткие, а скорее более суицидальные что ли...
Вторая часть чтения "Мой декаданс" - я поэт - листок в венце создателя? Похоже я просто поздно полетел и теперь лежу со своими братьями на земле. В этой части много актуальных для нас размышлений - о алкоголе, о пропаганде, о невинноубиенных, о искустве на паперти...о смерти друзей. Крайняя чуткость, эмпатичность Алексея, мятущаяся и ищущая душа.
Визуальный ряд подобран не случайно: при обсуждении трагической гибели Гумилева часто приводят последние строки этого стихотворения - "право самому выбирать свою смерть.."
