Читаешь коменты и думаешь, почему вы пишите что человек не умеет читать стихи. Прочтение стихов это не какой-то скил который набут из книг или тому подобного. Человек читает ровно так как он это понимает. А эта платформа она для того и создана что вещать именно свое понимание чего-то. А если уж вы из критеков, так будьте добры - предложите свой вариант прочтения.
Морозище и снегопадище .. Под бахромой седых сосулек, под чёлкой белых нитей, лент и под берёзою сутулой, тьмой, окаймляющей весь свет, под бородой сугробов пышных и меж карнизами ресниц, под меховым убором крыши, при свете дня и двух зарниц, и над усами из заборов, и над щеками крепких стен, среди нечищенных просторов ночных, небритых перемен, за носом ящика для писем, под дымом, что дарует жизнь, и за оправой с мёрзлой слизью глаза окошек старых изб...
Долго не могла включить. Не потому что боялась разочароваться (это одно из моих любимых стихотворений), а потому, что боялась, тронет слишком сильно... Не ошиблась. Это было великолепно!
Неплохо. Было б ещё лучше с паузой между первой частью стихотворения и второй, где появляется " незнакомка". Необходимо развести опостылевшую повседневную рутину и чудесное видение, возникающее в воспалённом воображении любителя выпить.
Очень красиво, оригинально и в то же время так естественно! А такой порядок четверостиший, может быть, понравился бы и самому поэту - как-то логичнее даже :)
Футуризм Кубофутуризм Эгофутуризм Имажинизм Конструктивизм Крестьянская поэзия Сатирическая поэзия «Центрифуга» «Мезонин поэзии» «ЛЕФ» Обэриуты Вне школ Видеоматериалы Авторы по алфавиту Стихи, сборники и поэмы Краткая биография поэта Лучшие стихотворения Незнакомка По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали, над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины, И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»* кричат. И каждый вечер, в час назначенный, (Иль это только снится мне?) Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
Хорошо, что не знаешь, что истина в вине. Ты талантлив, потому, что умеешь чувствовать. Ты только не сдавайся. Это стихотворение ЕЩЕ не твое, потому, что ты доказываешь, а надо просто констатировать. Никогда никому ничего не доказывай. Просто живи. И будешь прав.
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
Красиво рассказал, но пропустил предпоследнее четверостишие ...Пронзило терпкое вино. И перья страуса склонённые В моём качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
немного перепутал И странной близостью закованный Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу.
Нет, скорее то, что удерживает его от смерти. Незнакомка это идеализированный образ, который прорывается сквозь безысходность этого кабачка на окраине, и уносит его на берег очарованный и очарованную даль
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
