Кто будет строить страну в будущем? 

Былина Сказ о том как Добрыня город освободил Едет Добрыня по лесам, едет Добрыня по полям, силу свою Богатырскую чует. Огнём горит-полыхает сердце Богатырское, руки силою полнятся! Смотрит Добрыня вдаль: где оно - то дело, что сегодня свершить суждено? Видит - город на горе… Ставни заслонены, ворота заперты… Люди там в неволе, в страхе живут, свободы не знают… Огляделся Добрыня, осмотрелся: нет врагов - а всё позакрыто-позаперто! Нет опасности - а страх живёт у людей тех внутри… … А вокруг - красота да приволье!… В чистом поле гуляет ветер вольный! Речка чиста и быстра, рыб серебристых полна! Лес - в нём стволы-великаны купола листвы держат руками-ветвями! Звери - вольные! Рыбы - вольные! Птицы - вольные! А люди - невольные… Нет врагов - а страх есть, нет ига - а рабство есть!… И если выходят те люди из города запертого - всем вокруг неволю и смерть несут: птицу поймают - в клетку сажают, а то и убьют, рыб сетями пленят, душат, зверей арканом да капканом ловят, мучают… Никому добра не несут те люди неволи и страха - да и сами несчастливы!… Сел Добрыня на бережку речки чистой, призадумался: как беде помочь? Хлебушек достал, трапезничать стал. Свойство-то у хлеба этого, Богом подаренного, особенное: если им с другими делиться, то не убывает хлеб сей, сколько ни отдавай!… Птички к Добрыне прилетели, зверюшки подбежали, рыбки подплыли… Угостил Добрыня их всех хлебушком. И стал совета спрашивать: - Почему, вы, птички, волю любите, а люди в городе сем не любят? Отвечают птицы: - Мы утро каждое встречаем, видя солнышко, - и петь нам хочется! Небо видим синее прекрасное - и летать нам хочется! Песни о любви, о красоте, о свободе - каждый папа у нас поёт - и детки песни те слушают и запоминают… Люди же - они в тёмных комнатах живут, солнышка не зрят, неба не видят! Где же им свободы захотеть, если они про неё не ведают даже? Ибо отцы, в неволе выросшие, лишь рабству деток своих учить могут!… Поблагодарил Добрыня птичек. Стал зверей лесных спрашивать: - Почему вы, звери лесные, волю любите, а люди не любят? Отвечали звери лесные, пушистые: - Землю мы чуем, как она нас на себе несёт. Если норки роем - Земля нас от опасности укроет, спать уложит, зимой согреет, летом прохладу подарит… Тропки-дорожки мы лапками ощущаем, запах каждой травинки знаем… Ночью мы звёздным покрывалом небесным укрыты, днём - светом прозрачным умываемся. Свободные и счастливые мы на Земле живём! Она нам 😢- как мать: напоит, накормит, от опасности сбережёт… Люди же… Землю-Мать позабыли да разлюбили они! И не ощущают они тепла её, помощи её, защиты её! Как же им свободными по ней ходить, в счастье жить?!… Поблагодарил Добрыня зверей лесных. Стал рыбок спрашивать: почему люди свободу не любят? Ничего не сказали рыбки, лишь с обидою на людей серебристым изгибом спинок чешуйчатых блеснули на солнце - и погрузились в прозрачное течение вод речных, скрылись в глубине… Поклонился Добрыня рыбкам. Стал Добрыня думать: как же людям показать небо и Землю, воды и Солнце, как песню о свободе им пропеть? А навстречу ему калики перехожие с сумáми идут, стонут-воют песню нищенскую свою: - Подай нам, добрый человек, на пропитание!… Бедные мы, бедные, несчастные!… Солнце нас жжёт, ветер продувает, на голой земле спим, косточки болят… Бедные мы, бедные, несчастные!… Отломил Добрыня каликам хлебушка, одному в руки дал. Тот себе за пазуху сунул, со спутником не делится, слово благодарное Добрыне не говорит… Второй кричит-причитает: - Дай-подай!… Дал и второму хлебушка… Тот - так же… Начал им Добрыня про хлеб чудесный рассказывать, который не убывает, если им с другими делиться… Да они слушать не стали, замахали руками, дальше пошли… Каждый свой кусок до последней крошки съел - да так нищим и остался… Стал Добрыня Отца-Бога спрашивать: - Как души разбудить в народе сем? Говорит тогда Бог такие слова: - В сердце человеческом - ключ к Свободе! Это - любовь бескорыстная! Разбудишь любовь в душах, запросятся они на Свободу - забудут страхи, ибо любовь всех страхов сильнее! - Как же любовь разбудить? - Реши сам… Подъехал Добрыня к воротам железным, стал стучать. Не отворяют ворота… Стукнул тогда со всею силою Богатырской - задрожали ворота, стукнул другой раз - зашатались, стукнул третий - с петель слетели да на землю упали. Поехал Добрыня по улицам - словно свежий ветер полетел, словно песня звонкая полилась, словно сила чистая потекла… Ветер ставни в домах распахнул, солнце ярче засияло, птицы за Добрыней летят, гимны свободе поют. Дивятся люди! Осветили солнечные лучи жилища их, и увидели они, что там - лишь пыль да хлам ненужный. И самые смелые на улицу устремились. Добрыня деток на коня перед собой сажал, сказы сказывал, песни пел. На площадь множество людей вышло. Дивятся! Стал им Добрыня говорить, что каждый может в себе победить змея о семи головах. Головы эти: ненависть, страх, лень, обида, гнев, зависть да уныние. И тогда, победив их, свободен станет каждый человек, засияет в душе любовь ярким солнышком! - Слышите ли вы, люди, как сердце в груди стучит? Это -любовь сердечная в клетке, как птица, бьётся, на свободу просится!… Распахните руками душ сии клетки тесные - как окно отворяют! Пусть в груди свет любви воссияет чистый и яркий - как солнышко! Пусть тот свет во все стороны льётся, ширится! Улыбнитесь друг другу ласково! Посмотрите: небо синее - как высóко, прозрачно и чисто! Солнышку - благодарность за свет, за тепло, за жизнь - каждый может устами сердца говорить! И тогда - свет любви из груди излившись, всё наполнит!

О Хлебе насущном. В переводе молитвы "Отче наш" не отражено, что под "хлебом насущным" Иисус понимал вовсе не материальную пищу, а именно высшие духовные знания, духовное водительство со стороны Небесного Отца, которое-то только мы и должны просить у Бога. И это привело к тому, что огромные массы людей, считающих себя христианами, стали заниматься попрошайничеством у Бога - вместо того, чтобы исполнять Его Учение. Но одна ошибка перевода оказалась катастрофической. Это - фраза «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5:3). Из этого перевода множество русскоязычных читателей Нового Завета сделало вывод о пропаганде Иисусом интеллектуального примитивизма, а также паразитизма. Но ведь Иисус говорил совсем о другом! Он говорил о блаженстве грядущем не попрошаек-паразитов, а отказавшихся от стремления к обладанию материальными ценностями - неимущих, причём не в силу лени, пьянства или других подобных причин, а по религиозному убеждению, «по духу», а не «духом». Блаженны будут в Царствии Небесном отказавшиеся от обладания земным, от влечения к богатству земному - ибо Богатством их будет Отец Небесный, если посвятить себя устремлённости к Нему. «Не собирайте себе сокровищ на Земле…, но собирайте сокровища на Небесах…, ибо, где сокровище ваше, - там и сердце ваше!» (Мф 6:19-21) - вот один из важнейших постулатов Его Учения. * * * Как Вольга силу Богатырскую искал Едет Добрыня по Земле, улыбается. Всё вокруг ласкает Добрынин взор. Птички ему песни поют, звери лесные рядом бегут, цветы аромат свой хотят подарить, кусты ягодками спелыми хотят угостить. На Добрыне - рубаха белая, а не доспехи воинские, кудри русые ветер вольный ласкает, меч силу великую в ножнах спрятал, щит Богатырский у седла приторочен. Радостно у Богатыря на сердце, когда вокруг - мир да покой! Едет Добрыня да видит: мальчики и девочки в войну играют, сражения друг с дружкой ведут… Подъехал к ним Добрыня, спрашивает: - Неужели нет у вас игры другой? - Скучно играть в то, как дома строить да хлебы печь! - Но неужели же весело играть в то, как головы сечь? Призадумались ребятки, хороша ли игра… Призадумался и Добрыня, думой невесёлою опечалился: «Пока отцы мечи куют да точат, пока народы друг на друга войной идут - не отучить и деток от игры в то, как убить ловчее!…». … Едет Добрыня дальше. Едет - да видит: мальчик-подросток на лошадке скачет, мечом травам да цветам головки срубает. Добрыня его спрашивает: - Ты за что цветочки да травы казнишь? В чём ты их винишь? Призадумался мальчик… Отвечает: - Хочу я сильным и ловким стать, от врагов пределы земли родной защищать! Хочу, как Добрыня, Богатырём великим быть! А сам - Добрыню-то и не узнал, путником обычным посчитал. Стал его Добрыня спрашивать: - Как же звать тебя? - Вольга меня зовут. Матушке да батюшке я сказал, что судьба мне - не за сохой ходить, а Богатырём быть! Вот иду к Добрыне-Богатырю учиться. - Ну, если разумением ты наделён, то подумай: где предел земли твоей родимой, который ты защищать намерен? Там ли, где у дома твоего забор? Или там, где села твоего околица? Или там, где князя вашего рука-владыка достаёт? Или там, где князь соседний власть имеет? От соседа до соседа - где рукой подать, где вёрсты скакать. Но, куда бы ты ни поехал, везде Земля детям своим - как родная мать! И нет на Земле нашей линий, что пределы обозначают! Люди ведь сами линии те рисуют! Один сосед от соседа своего забор городит. Другой же сосед к соседу своему дорожку мостит! Но в каждом доме - люди живут, деток растят. И на всех нас - одна Земля-Мать! Хочешь научиться её детей защищать да оберегать? - Хочу! - Вольга отвечает. - Тогда смотри! - Добрыня говорит и на ладони цветочка головку, Вольгой срубленную, показывает. - Если бы не срубил ты его, созрели бы у цветочка семена, взошли бы в год следующий, цветами бы украсилась наша Земля!… Повинился Вольга перед цветами да травами, прощения попросил… - Можешь ты цветочку жизнь его, понапрасну погубленную, вернуть? - И от тепла Добрыниного на руке его - головка цветочная коробочкой с семечками вдруг стала. Семечки созрели и на ладонь Добрынину высыпались. Добрыня их посеял, чтобы взошли цветы в год будущий. Вольга Добрыню спрашивает: - Но как же мы хлеб жнём, молотим да печём: выходит, мы у колосьев и зёрен тех - тоже жизни берём? - Зерно каждое, которое в хлеб превратится, в человеке силой жизни взойдёт, силу свою человеку отдаст, а не напрасно умрёт! И благодарит человек и Землю-Мать, и Отца-Бога за хлеб насущный. И силу, которая в нём взросла, на дела добрые может человек направить. Хочешь, хлебом тебя угощу, за трапезой беседу нашу продолжим? Согласился Вольга. Сели они с Добрыней трапезничать. Вольга всё больше поражается ответам Добрыниным и вопросы новые задаёт: - Как же силу Богатырскую заиметь - и никого при этом не погубить? - Нужно вперёд силы - доброту да любовь к нашим братьям и сёстрам меньшим в себе взрастить: и к цветам да деревьям растущим, и к птичкам, песни поющим, и к зверькам, на земле живущим! - Добрыня Вольге отвечает. Протянул Добрыня руку с хлебными крошечками, прилетели птички на руку Добрынину, сели доверчиво, кушать стали. Подбежали звери лесные пушистые, угощаться да ласкаться стали. Тогда и Вольга руку с крошечками протянул. И к нему птички подлетать стали, на ладошку садиться, хлебушком угощаться. Сидит на ладони у Вольги птичка - песню в благодарность за угощение поёт. И стало на сердце у Вольги так тепло, словно солнышко ясное внутри взошло!

2. ...Продолжение Поласкал Вольга прискакавшую белочку по шёрстке рыжей пушистой. Потом зайчика, что к ноге доверчиво прильнул, по ушкам погладил. Сам Вольга удивился ласке той, которая в нём пробудилась! Будто бы породнился он со зверьком каждым, с птичкой каждой! Словно каждое существо ему - сестра да брат! И понял Вольга, с кем он трапезничает: что не простой путник с ним беседу ведёт, что это - сам Добрыня-Богатырь! - Как же ты службу Богатырскую несёшь, если ко всем жалость имеешь, муравья да букашку не обидишь? - Вольга спрашивает. - Можно сильным да смелым стать - но за неправое дело жизнь свою отдать. Но для того-то Богатырю мудрость и нужна, чтобы зло от добра отличать, доброму во всём помогать, зло везде пресекать! Поехали со мной, Вольга! Покажу тебе, как ратников своих учу обо всём ратовать-заботиться! Покажу, как силу взращивать добрую! Научу, как совета у Бога спрашивать, как добру да жизни праведной на Земле-Матушке - защитником стать! Примет тогда и тебя Бог в Богатырскую Рать! Поехали они дальше. Добрыня речь ведёт о силе Добра великой, которая может души от пороков избавлять, на дела добрые перенаправлять. Едут Добрыня и Вольга, а навстречу им старец вышел и говорит: - Вы не ездите дорогой этой, добры молодцы! Опасно стало на дорогах наших: орудуют там десять братьев-разбойников с сотней сотоварищей. Нет от них ни проходу, ни проезду - ни торговому человеку, ни путнику простому, ни богатырю удалому. - Как же вы теперь живёте? В города не ездите? Товары на ярмарки не возите, не продаёте? За ягодами да грибами в лес не ходите? - Да, вот так и живём… - печально старик вздыхает, головою седою качает… - Ну что, Вольга, поедем порядок наводить? - Добрыня Вольгу спрашивает. - Поедем! - Вольга отвечает, а сам от радости так сияет, что сдержаться не может. А Добрыня наставления даёт: - Как будем с разбойниками биться - ты, Вольга, рядом держись, ни на шаг не отходи, так и одолеем разбойников вместе. Долго ли, коротко ли ехали, вдруг раздался свист да вой разбойничий со всех сторон. Налетели, наскочили братья-разбойники с сотоварищами… Начали Добрыня и Вольга с ними биться. Да распалился Вольга и забыл Добрынин наказ, в сторону от Добрыни поскакал… Тут старший брат-разбойник Вольгу с коня сбил, острый нож к горлу приставил и кричит: - Сдавайся, Добрыня-Богатырь! Наша взяла! Пошевелишься - вмиг товарищу твоему голову с плеч снесу! А сделаешь по слову моему - оба живы будете! Иди ты, Добрыня, к нам в сотоварищи! Времена нынче тяжёлые, каждый правдой своей живёт, свой закон устанавливает, по своему закону грабит: «Кто ловок да скор - тот не вор! Кто жаден да смел - тот и съел! Кто силён да лукав - тот и прав!» Иди к нам, Добрыня! Будем по нашим законам жить! С силой твоей всем миром станем править, надо всеми властвовать! Все князья нам станут в ножки кланяться, дань нам понесут богатую! Отвечает Добрыня: - Что ж, удивил ты меня! Никогда ещё Добрыня слова такого не слыхал, хлеба воровского не едал… Да дóрог мне друг-товарищ мой… Скажи, кто же главным у нас будет, если соглашусь: ты или я? Кто будет мечом силы вели-кой владеть? Кто будет богатства делить? Правду кто будет устанавливать и вершить? - Где была бы победа моя, кабы я тебя над собой поставил?! - старший брат-разбойник говорит, а младшие ему подмаргивают, а соратнички подхихикивают да присвистывают… - Ну что ж, так тому и быть: кривовата твоя правда, да пусть и будет она с тобой… На, бери меч мой, - Добрыня говорит, подъехал и меч на землю кинул… Отпустил старший брат-разбойник Вольгу, ухватился руками обеими за меч Богатырский - и как приклеился: ни поднять не может, ни отпустить… А Добрыне только мига одного и надо было. Схватил он Вольгу в охапку, сто разбойников-сотоварищей щитом раскидал, по земле разбросал, братьев-разбойников верёвками связал. И говорит Добрыня разбойникам: - Не я вас обманул, но ваш обман к вам вернулся! Не по плечу ворам - меч Богатырский! Ведь сила в нём - великая, да чистая: кто его на неправое дело обнажит - сам сгорит дотла. Силушки у вас много, удали хоть отбавляй, да только правда ваша с неправдой породнилась! И пока её не выправите - не будет мира в душах ваших, не будет счастья в домах ваших!… Ведь недобрыми делами не нажить добра истинного! От ударов щита Богатырского повылетел из разбойников воровской дух. Увидали они жизни свои прожитые так, будто умерли уже: смерть врасплох застала…, жизнь прошла - словно сон пустой… И минутку не вспомнить добрую, и награбленное не возьмёшь за порог смерти с собой… - Что же делать нам? - спрашивают братья-разбойники с сотоварищами. - Что награбили - людям верните да раздайте. Между сёлами да городами намостите дорог: чтобы каждый, кому надобно, без опаски ехать мог. Дорогам этим путеводным - станьте добрыми хранителями. И смотреть вам отныне, чтобы никто на дорогах обид не чинил, насилия не вершил! Вольга братьев-разбойников развязал, меч Добрынин поднял и с поклоном Добрыне отдал. … И поехали они дальше. Вот так и стал Вольга на Богатыря учиться: как службу бескорыстную для Бога вершить, стал Силу обретать великую - силу Любви, которая от Бога полнится-преумножается, никогда не истощается! … Едет Добрыня по Земле, улыбается. Всё вокруг ласкает Добрынин взор. Птички ему песни поют, звери лесные рядом бегут, кусты ягодками спелыми хотят угостить. На Добрыне - рубаха белая, а не доспехи воинские, кудри русые ветер вольный ласкает, меч силу великую в ножнах спрятал, щит Богатырский у седла приторочен. Радостно у Богатыря на сердце, когда вокруг - мир да покой!

Начало становления византийской веры (по книге - Классика духовной философии и современность) Когда иудаизм достиг в Иудее пика своей деградации (почитание субботы вместо Бога, презрение к другим народам, потеря любви, полное отсутствие знаний о духовном Пути), - в неё пришёл Иисус Христос, принёсший Себя в жертву ради духовного спасения людей - спасения через воскрешение Истины. Он оставил людям Учение о Боге и о любви как средстве постижения Творца. Затем Он добровольно сдался палачам, был мучим и распят. Но после снятия Его тела с креста Он дематериализовал его - и затем несколько раз являлся, материализуя его вновь, Своим ученикам, доказывая им таким образом бессмертие сознания после смерти тела. Последователи Иисуса из евреев, включая, прежде всего, большинство Его ближайших учеников, начали проповедовать Учение в Римской империи, в Аравии, Индии и даже, возможно, в Китае. А Апостол Андрей проповедовал и крестил, в том числе, в южных областях Руси. Больше всего последователей Иисуса Христа образовалось в огромной Римской империи, в которую тогда входили, в том числе, Иудея и Византия (Греция). Власти Римской империи вначале жестоко преследовали и убивали христиан. Но их число продолжало расти. Ситуация изменилась в IV веке при императоре Константине. Он симпатизировал христианству и начал утверждать его в качестве государственной религии. Вот тут-то и началось самое интересное… Одно дело - когда религиозное движение преследуемо, принадлежность к нему и, тем более, лидерство в нём сурово наказуемы. Другое дело - когда оно становится государственной религией и активное участие в нём сулит власть над людьми и материальные блага. Сохранились очень подробные летописи начала становления христианства в качестве государственной религии. В частности, в них документирована “во всей красе” развернувшаяся борьба за власть между епископами, которые предавали друг друга анафеме (проклятию), организовывали убийства, сочиняли клеветнические доносы императору с требованием расправиться над конкурентами… Ситуация на одном из “соборов” (Никейском) выглядела так: “Епископы и старейшины, призванные утвердить христианство на неразрушимом основании, далеко не во всём соответствуют расхожему о них представлению. Некоторые ослабевали до такой степени, что не могли передвигаться без посторонней помощи, и каждый отличался нравом, сообразным с обстоятельствами своего образа жизни. Одни проявляли кротость, другие выступали как миротворцы, многие любили поспорить, а были даже и чрезвычайно агрессивные.” Именно Никейский “собор” постановил предавать смерти (!) любого человека, который… читал или хранил сочинения Ария. Вот эти-то “агрессивные” и стали, в итоге, “править бал”, одерживая победы над кроткими и смиренными - с помощью клеветы на них, прямого физического насилия и даже “устранения”. Так составлялся и Новый Завет, куда вошли и произведения, вовсе не похожие на христианские: послание Иуды и Апокалипсис, а также были включены те отрывки посланий Павла, которые выдержаны в стиле нетерпимого морализирующего иудаизма, а вовсе не Учения Иисуса Христа. А, например, одно из ценнейших Евангелий - Евангелие от Филиппа - включено не было, ибо оно не могло быть понято теми “агрессивными”, да и обличало их лживость и духовную несостоятельность. (Во всех своих бесчисленных злодеяниях дьявольская секта прикрывающаяся именем Иисуса Христа, никогда ведь не была по сути христианством: она была иудаизмом! Ибо она никогда не исповедовала Учение Бога). На тех же ранних “соборах” была “запрещена” эволюционная часть Учения Иисуса, и теперь смысл сотворения материального мира, воплощения Творцом людей и животных в материальные тела - всё это оказывалось за пределами возможностей растолкования на основе извращённой теми агрессивными невеждами теологической теории. Результатом явилось, в частности, то, что за две тысячи лет от земного Воплощения Иисуса “христианские” теологи так и не смогли объяснить себе и другим смысл жизни человека! А ведь именно от этого пункта и должна была бы строиться вся методология духовной работы! Только на этой основе могли бы развиться серьёзные методики! Более того, в результате невежества тех “агрессивных” случилось так, что в Новый Завет не были включены слова Иисуса Христа, где Он рассказывал о Боге-Отце. И оказалось, что описание Бога-Отца не содержится во всей Библии! Но какая же может быть религия без описания Бога?! Так вот и получилось, что и до сих пор некоторые агрессивные невежды от “христианства” призывают к ненависти и вражде против тех людей, которые уповают… на Бога-Отца. При этом они противопоставляют Единому Вселенскому Богу-Отцу… - “своего Бога”… Иисуса Христа!… Смиренномудрие, любовь (как сострадание, нежность, ласковость) - остались лишь красивыми страницами ранней истории истинного христианства. Практическая же жизнь последователей доминировавшей церкви стала совсем иной. … Церковная доктрина продолжала развиваться. Но - не в сторону методов сближения с Богом по качеству душ и познания Его. Напротив! Доктрина формировалась захватившими власть “агрессивными” таким образом, чтобы поработить, подчинить себе, поставить в зависимость от себя - “паству”, вынудить её взять “пастырей” на своё материальное содержание, заставить лебезить и пресмыкаться перед ними. Доктрина включила в себя такие основные положения: Человек - абсолютно ничтожная тварь, безнадёжно погрязшая в своих грехах

Часть 3. … Ещё одним из кровавых преступлений князя Владимира стало массовое насильственное “крещение” людей, которое осуществлялось силой бандитов, состоявших в его дружине. Население, естественно, не хотело принимать эту дьявольскую веру из рук кровавого палача, лидера разбойников. Люди уклонялись от крещения. А дальше Владимир и затем его сын Ярослав, с помощью греческих “монахов”, начали устанавливать на Руси те самые порядки, которые существовали в то время в Западной Европе. Не надо думать, что с прихожанами выстроенных храмов говорили об Учении Христа о любви и постижении Бога-Отца. Нет, разумеется! Им вдалбливалась идея тотальной греховности и ничтожности каждого человека из “мирян”, “спасительности” молитв о его спасении со стороны попов, которые “за вас” столь усердно молятся и так от этого устают, что их надо за это благодарить деньгами и всем прочим. Принесла ли такая вера хоть какое-то благо славянам, если сопоставить новые “культуру” и быт - с тем, что было до “владимирского крещения”? Уверен, что нет. Даже та легенда, что Константин (в монашестве - Кирилл) и Мефодий, посланники греков, создали для россиян письменность, является ложью. Ещё до “крещения” на Руси существовали аж два варианта письменности: “глаголица” и та, что впоследствии получила название “кириллицы”. Вместо Христовой проповеди нежной любви и смиренномудрия, непрестанных личных усилий по самосовершенствованию и помощи другим - это “христианство” принесло на Русь жестокость и насилие, уничтожение всех добрых духовных традиций древнего славянства. Недовольных же деятельностью этой секты и не соглашавшихся войти в полное повиновение к ней стали именовать “сектантами” (аналог западных “еретиков”). Их истязали огнём, поднимали на дыбу, сжигали заживо, сажали на кол. Как и на Западе, была предана анафеме сексуальная любовь. Слова, имевшие сексуальное значение, были превращены в русский мат. Массовые расправы над “сектантами” и “раскольниками-старообрядцами” вершились на протяжении веков, усилившись особенно к рубежу XX века. Тех, кто сомневались в истинности такого “христианства”, отлавливали и заключали в созданные в монастырях тюрьмы - без суда, лишь на основании подозрений. Там их, по примеру византийской инквизиции, пытали огнём и дыбой, ломали им бёдра, делая калеками и обрекая на страшные мучения, сжигали на кострах (хотя и не публично). При этом русские инквизиторы прямо ссылались на положительный опыт своих византийских коллег в поддержании стабильности своей веры. Даже в ту эпоху, когда во всей остальной Европе инквизиция уже была упразднена, русская инквизиция продолжала - в государственном масштабе и силами государственных “силовых структур” - охоту за “сектантами”, т.е. за теми людьми, которые понимали христианство иначе. Вся страна в ту пору была наполнена сыщиками, которые выискивали жертв. Имущество жертв конфисковывалось и передавалось частично доносчикам. А жертв пытали. Массовые расправы над “сектантами” и “раскольниками” продолжались вплоть до 1917 года. От попов “кормились” и полицейские, и разные чиновники, и градоначальники. А попы вытягивали из народа деньги и “натуру” - за “отмаливание грехов”, за разные “требы”… Стоило кому-то перестать ходить по воскресениям в церковь - это сразу становилось для попов и всех их прислужников сигналом опасности для их благополучия. Такие люди сразу подвергались или полицейским репрессиям. Попы были превращены - специальными указами правительства - в полицейских сыщиков: они были именно обязаны доносить в полицию обо всём том, что им рассказывали прихожане на исповедях. Браки людей, не венчавшихся в православной церкви, считались юридически незаконными. Детей у таких родителей насильно отбирали, в том числе, у целых общин иноверцев. Эти дети на всю жизнь получали “клеймо” “ублюдков” (“незаконнорождённых”) и лишались всяких прав. Издевательства доходили до того, что даже хоронить умерших “раскольников” не разрешали “на земле православной России”. К трупам приставляли специальный караул - и тела неделями гнили. Попы именно заставляли народ пьянствовать. Пьянствовали и “монахи”. Если же кто не пьянствовал - то это тоже квалифицировалось как “сектантство”, и такого человека объявляли врагом, на него напускали полицию. Англичанин Р.Ченслер, посетивший Россию, описывает свои впечатления о православном духовенстве так: “Что касается разврата и пьянства, то нет в мире ничего подобного (этому), да и по вымогательствам это - самые отвратительные люди под солнцем”. … Те страшные события русской истории породили многих героев-мучеников - истинных христиан, предпочетших пытки и смерть тому, чтобы принять - даже хотя бы чисто внешне - такую “веру”. … Похоже ли всё это хоть немного на христианство? Нет, ни в какой! В те годы в России весь народ был разделён на два лагеря: попы-палачи с их “верными” во главе с царями и при поддержке всего карательного аппарата государства, а с другой стороны - их жертвы. “Кровавое воскресенье” предопределило судьбу самодержавия и того “христианства” в России. Пришёл 1917 год с его двумя государственными переворотами. Большевики расстреляли царя с его семьёй, перетопили, перестреляли массу попов. Соловецкий монастырь и некоторые другие, в которых до этого истязали жертв православия, теперь были превращены в “изоляторы” для бывших попов. Народ - в своей основной массе - не поддержал господствовавшую церковь, и она была почти полностью сметена.